Барятинский монастырь в контакте. Семь закатов в барятино, или зачем мирянину ехать в монастырь

Никак опять об Диккенса! — восклицает мать А., споткнувшись об котенка по имени Диккенс, и все, кто в это время трудится на кухне, понимают, что это игра с цитатой из Хармса. Кажется, чтение здесь, в Богородично-Рождественской девичьей пустыни в селе Барятине Калужской области — одно из важнейших послушаний, а кошки — такие же равноправные насельницы, как и сестры.

В апреле 1993 года в село Барятино прибыли пять сестер Малоярославецкого женского монастыря; первоначально предполагалось образовать скит с сельскохозяйственным направлением. Однако обстоятельства складывались в сторону самостоятельности новой общины, и 26 декабря 1995 года Священный Синод благословил учредить женский монастырь и утвердил настоятельницей монахиню Феофилу (Лепешинскую), впоследствии возведенную в сан игумении. О том, какая жизнь сегодня сложилась в обители рассказывает фоторепртаж Екатерины СТЕПАНОВОЙ:

Утро в Барятино начинается очень рано — с рассветом летом и задолго до него зимой

Монахини и паломницы спешат на молитву в храм Рождества Пресвятой Богородицы

Священник приезжает в монастырь только в воскресный день и в праздники — служить литургию, остальное время сестры вычитывают службу сами

На каждой службе монахини подолгу вычитывают записки и помянники

Чудотворная икона Божией Матери Ломовская — святыня обители

После службы — завтрак и послушания. Послушания в монастыре — самые разные, но в основном — сестры занимаются самообеспечением — готовят еду, работают на огороде, убираются в храме. Матушка Феофила подбирает каждому послушание по силам: «У нас нет цели провести монаха через все послушания. Хорошо бы так было, но сейчас в монастырь приходят городские люди, часто уже больные. Есть сестры, которые могут делать все, но есть и те, кому многие послушания не по силам. Наверно, мне бы хотелось всех пропускать через кухню, потому что кухня - это простое дело, женское, каждая должна уметь. Но и это не всегда получается. Современный человек мало что может. А послушание в монастыре найдется любому. Псалтырь, например, могут читать даже самые больные. Чтение у нас круглосуточное»

Грибная пора — значит на ужин будет картошка с грибами и со сметаной! Сестры знают грибные места в соседнем лесу и с удовольствием ходят на свой «грибной огород»

Паломницы и сестры трудятся вместе, многие паломницы приезжают в монастырь именно для этого — чтобы пообщаться и потрудиться вместе с монахинями, поговорить с ними, посмотреть как они живут. «В монастырях часто бывает так: монашки ходят по своим дорожкам и ни с кем не общаются. Мы же намеренно паломниц от сестер не отделяем. У нас нет отдельной трапезной, отдельных продуктов. Монахи живут не для того, чтобы спасать себя, а для того, чтобы светить миру. Сами мы не выходим в мир, но если мир приходит к нам - он от нас должен что-то получать», — рассказывает иг.Феофила

В монастыре есть свой сад

Матушка Феофила (Лепешинская) — настоятельница монастыря: «Почему-то считается, что начальник должен монахов смирять, что человеку полезно быть угнетенным, растоптанным, униженным. На самом деле это никому не полезно. Человек устроен так, что, если его ломать, он будет изворачиваться, а это и есть самое страшное для монашеской души. Она должна быть простой, правдивой». (Полностью интервью с м.Феофанией можно прочитать на сайте Православие и мир )

Послушание на огороде

Но не все могут делать тяжелую физическую работу. Одна из сестер — вяжет осликов, которых потом дарят паломникам. Осликов вяжут в память об ослице Камилле, которая много лет прожила в монастыре. Ее привезли в монастырь в утешение сестрам: «Нам так хотелось ослика, такого же как тот, на котором Господь въехал в Иерусалим!», — рассказывает одна монахиня

Сестры все свои действия сверяют с книгами, записывают в тетрадки. Пасека — новое послушание, приходится всем учиться

Качают мед

Перед тем как положить соты в центрифугу, при помощи которой его выкачивают из них, нужно снять восковые пробки, которым пчелы закрывают соты

Центрифуга — соты раскручивают с большой скоростью и мед по стенкам стекает на дно, потом его сливают через кран внизу центрифуги.

Паломникам разрешается иногда попить чаю. В целом послушания длятся около 4 часов

Еще одно новое послушание — иконописная мастерская. К сестрам приезжает художник-иконописец, проводит уроки и дает домашнее задание

Сестры выбирают, кто и какую икону будет писать в следующий раз

Монастырь в Барятино славится еще и своими кошками, их подбрасывают в монастырь дачники. На сегодняшний день в Барятино уже 64 кошки. У всех кошек есть имена — их изучили даже маленькие дети, которые приезжают в монастырь на каникулы

Все кошки стерилизованы и их количество увеличивается только за счет новых подкидышей. На фото видно сооружение — кошкин дом, он перед входом в келейный корпус. Но все кошки уже давно в нем не умещаются. Кошек так много, что если одна заболеет — начинается эпидемия. Поэтому приходится делать прививки

Матушка Феофила (Лепешинская) — кропит еду в трапезной святой водой — благословляет. Обед в монастыре — уставная трапеза. Во время еды никто не разговаривает, читаются жития святых или другие душеполезные книги

Библиотека — монастырская гордость и отдельное послушание сестры-библиотекаря и тех кто ей помогает.
Иг.Феофила: «Св.Василий Великий написал в замечательной статье «О пользе для юношества языческих сочинений», что чтение душу расширяет, это конечно не для духа, но это для души это нужно. Душа должна быть сочной, она должна напитаться соками от культуры, мы должны понимать, что все от Бога. В нашей библиотеке много художественной литературы — пусть читают. Я даже Джойса купила, не думаю, честно говоря, что они будут читать, но пусть они знают что могут. У нас и Илиаду сестры читают. Даже какой-нибудь постмодернизм — это тоска по Бозе, тоска безбожия и это тоже интересно»

На фото — кресла, где можно отдохнуть после послушаний — почитать. А «по воскресным дням — мы все учимся, с сентября до Пасхи, по семинарской программе. Собираемся вечером, распределяем темы докладов, готовим рефераты, выступаем. Иногда приглашаем лекторов. Таким образом мы уже прошли литургику, нравственное богословие, Библейскую историю, греческий язык, христианскую психологию. В этом году начнем изучать патристику — святых отцов. У меня так же есть план организовать для сестер курс лекций по мировой литературе, по русской литературе, по истории живописи и по истории музыки. Литература — это возможность увидеть на живых примерах то, что мы читаем в катехизисе», — рассказывает игумения

Вечером — снова в храм, служба.

После службы на коровник — доить коров

Две коровы и две козы — вот и весь коровник, но сестрам хватает и молока и работы!

«У нас это послушание от первого дня несет одна и та же сестра, хотя она городская, но у нее было желание этим заниматься. Я уже много раз пыталась ее заменить, но она не хочет. Кроме того, что она любит это дело, есть еще одна причина — ее никто не трогает, она живет «по своему уставу» и это имеет большие преимущества», — игумения Феофила

Тем временем другие сестры обходят монастырь крестным ходом — это такая монастырская традиция

Ужин — не уставной. Это значит что все приходят кушать по мере освобождения от послушаний, каждый накладывает себе сам, что захочет, можно за столом побеседоваить

Келья. В каждой монашеской келье есть письменный стол и кресло — для чтения. Очень уютно.

Вид из окна кельи на храм

После захода солнца — отбой. Вставать сестрам рано. Иг.Феофила: «Я думаю, хороший монастырь — это где люди улыбаются, где они радуются. Господь нас всех на помойке нашел, вымыл, вычистил и положил к Себе за пазуху. Мы живем у Христа за пазухой. У нас все есть. Даже много лишнего. Вот мы сгорели и даже это окзалось, к лучшему — построили новый келейный корпус. Как же нам не радоваться?!»

Как проехать в монастырь

Монастырь расположен в 4 км от шоссе Медынь–Калуга, вблизи районного центра Кондрово. Проезд от Москвы (с Киевского вокзала) до ж/д станции Малоярославец или Калуга, далее автобусом до города Кондрова или автобусом Москва–Кондрово от метро «Юго-Западная» или «Теплый Стан». От Кондрова до Барятино можно доехать на такси.

Впервые я попала сюда в 1995 году, после Рождества. Тогда я ходила в московский храм Малое Вознесение к о. Геннадию Огрызкову, и он предложил нам с Емилией поехать вместе с ним в монастырь, навестить нашу, так сказать, духовную сестру Татьяну М., которую он благословил на жительство в этой обители. На уазике добирались довольно долго, но, как всегда с батюшкой, поездка казалась приятной. Помнится, проезжая Медынь, он заметил: «Какое красивое название!».

Матушка была в отъезде, нас встретили сестры, проводили в бревенчатую избу, и после суетной Москвы я ощутила благодатную атмосферу этого дома, удивительный, скорее домашний, чем общежительный, уют. Тепло дома дополнялось теплом встречи, добрыми, искренними улыбками сестер; Татьяна сияла от счастья. Обед мы готовили вместе, а потом с батюшкой во главе обедали за большим столом, окруженным лавками, освещенным двумя лампами под большими оранжевыми абажурами.

Батюшка послужил в храме молебен перед чудотворной иконой Божией Матери Ломовской; тогда икону было трудно разглядеть за массивным окладом и множеством украшений.

Потом вернулись в дом, и Татьяна с удовольствием пела нам рождественские колядки; сколько ее знаю, никогда больше, ни до того, ни после, не видела ее такой счастливой и по-настоящему искренней. (После смерти о. Геннадия Татьяна покинула монастырь; иногда приезжает на недельку, но так и живет в миру – ред.).

На обратном пути батюшка прервал наши благодушные переживания вопросом, для меня абсолютно новым и неожиданно приятным: «А что, кто-нибудь из вас хотел бы вот сейчас, сразу, остаться в этом монастыре навсегда?». Я не задумываясь ответила – да, осталась бы, Емилия тоже, может с меньшей горячностью. Батюшка разрешил ей уходить хоть сейчас, а мне после того, как станет на ноги младший сын Павел…

В 1997 году под праздник Благовещения дорогой наш батюшка отошел ко Господу. Многое изменилось по его кончине, на приходе нашем сбылась евангельская истина: поражу пастыря и разыдутся овцы. Вопреки ожиданиям, жизнь разбросала нас по разным местам. Моим духовником стал о. М., игумен Оптиной Пустыни, тогда же переведенный в Москву на подворье в Ясеневе. Я очень любила Оптину и до 1997 года всегда по благословению о. Геннадия проводила там Святки, остро ощущая притяжение монастырской благодати; одно останавливало: я женщина и не могу связывать свое будущее с мужским монастырем.

И вот на Святки 1998 года, когда на работе мне традиционно предоставляли отпуск, возник вопрос – куда поехать. Вспомнила я Барятино и подошла к отцу М., готовясь долго объяснять про этот монастырь. Однако батюшка только с удивлением спросил: «Откуда ты знаешь Барятино?»; я объяснила про о. Геннадия и получила благословение.

Ехать можно было на ранней электричке и потом двумя автобусами, либо прямым автобусом с отправлением во второй половине дня. Утром я чуть проспала и опасалась опоздать на электричку, лень подсказывала поспать еще, не торопиться, навестить могилку о. Геннадия, а после отправиться автобусом. Но – автобус придет поздно, места не очень знакомые, темнеет рано… короче, заставила себя собраться и лететь к электричке, успела в последнюю минуту. От Малоярославца автобусом добралась до барятинского поворота, только вышла, поставила сумки, даже не успела поправить платок на голове, как подъехал автобус. Через пять минут я уже стояла на развилке, от которой до Барятина около километра. Деревенские жительницы, ехавшие со мной в автобусе, шустро направились в сторону села, а я пыталась измерить расстояние до храма, виднеющегося впереди, и рассчитать свои силы тащить сумки; не торопясь, пошла, и вдруг одна из шедших впереди женщин катнула ко мне пустые санки: «Я потом приду за ними в монастырь». В этот момент, при виде санок на заснеженной дороге, меня охватило странное чувство: если это не благословение о. Геннадия, то что же?

Мать С., встретив меня, тут же попросила перебрать какие-то платежки, счета, и я сразу влилась в жизнь монастыря, не было ощущения, что я паломница, казалась себе такой же сестрой, постоянно здесь обитающей. Общая трапеза, общие послушания – не было духовной преграды, которую я чувствовала в других монастырях.

Приехала Матушка, и у нас состоялся первый разговор. Оказалось, что о. М. в ранней юности учился вместе с ее сыном, теперь священником, и вместе с ним начал ходить в храм. Оттого я почувствовала сердечное расположение к Матушке и к монастырю, как духовно родному месту, где душе моей уютно и тепло.

Тогда в монастыре служил о. П., он – чисто внешне –напоминал мне о. Геннадия. Помню, однажды перед ужином в трапезной все, в состоянии некоторой усталости после трудового дня, сидели в ожидании Матушки – на несколько минут воцарилась тишина и покой, только ходики громко тикали, по избе ходил кот Рудик, похожий на кота нашей семьи, погибшего при падении с балкона, тоже по имени Рудик… Мне стало так хорошо в окружении любвеобильных сестер, что я невольно подумала: «Где я нахожусь? Знаю, где я нахожусь – я в раю»…

В следующий раз я приехала вскоре после исчезновения чудотворной иконы; в киот поместили копию, написанную одной художницей до похищения. Сестры глубоко скорбели, тяжело переживали утрату, я искренне сочувствовала. Тогда в монастыре началось чтение Неусыпаемой Псалтири. Иконы Богородицы были во всех помещениях монастыря; когда мне доводилось читать псалтирь, да и в любое другое время, приходило убеждение, что Матерь Божия утешает сестер, глядя на них со Своих икон добрым живым взглядом. Тогда на Рождество и Крещение распускалась верба вблизи храма; вообще в те скорбные дни Господь особо посещал обитель Своею благодатью.

Когда икона нашлась, мне пришлось снова брать отпуск, чтоб присутствовать при ее торжественном возвращении. Снова я жила в общей семье сестер, с ними несла послушания на кухне, в огороде. Несколько раздражало карканье грачей. Однако за несколько дней до праздника 25 июня я, работая на огороде, стала свидетелем удивительного зрелища: туча грачей, оставив гнезда, взмыла в небо и устремилась за реку – воцарилась благодатная тишина, прерываемая лишь звоном колоколов и благозвучным чириканьем ласточек, стрижей и других птиц.

Икону встречали в начале дороги, ведущей к монастырю. Владыка, священники попеременно несли ее на руках, а перед ними маленькие девочки бросали на их пути цветы; будто Сама Богородица шла по усыпанной васильками дороге меж изумрудно-зеленых полей; голубое небо без единого облачка виделось Ее покровом. Множество людей съехались встречать Ее, счастье, ликование, радостные слезы сопровождали крестный ход. В храме икону прикрыли прозрачной пластмассой, чтобы можно было прикладываться, а мне доверили стоять рядом и вытирать следы поцелуев.

После обеда сестры собрались в храме; икону не сразу убрали в киот, под стекло, и удалось вдоволь налюбоваться ею; я всё пыталась разглядеть какие-нибудь штрихи, мазки кисти, и ничего не уловила; может, дерзко сравнивать, но икона казалась фотопортретом Матери Божией! Помню, как причитала м. В.: «Ой, наконец-то Ты вернулась! А я-то Тебя искала, я-то Тебя ждала…»; и Она отвечала любящим взглядом.

Все эти годы я при всякой возможности устремлялась в Барятино, но совсем остаться по семейным обстоятельствам не получалось. Только два года назад я наконец водворилась в монастыре, но это уже другая история…

Об этом сообщает храмозданная доска на северной стене внутри храма: «Вдовствующая Генералъ майорша Анна Васильевна Познякова которой прах сокрыт под симъ камнем получа после покоиного своего мужа на седьмую часть сию деревню окончила и осветила настоящей храм сеи церкви во имя рождества пресвятыя Богородицы а после своей смерти оставила во владении оную деревню любезному ея брату действительному статскому советнику Матвею Васильевичу Олсуфьеву» (орфография и пунктуация оригинала сохранены). О годе освящения храма имеется запись на странице 32 книги графа де Рошефера Николая Ивановича «Опись церковных памятников Калужской губернии», изданной в Санкт-Петербурге в 1882 году:

« …село Борятино, Рождественская, каменная, сооружена в 1796 г. господином Позняковым». Архитектура храма представляет собой образец ампирного стиля.

Главный престол освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы, другой, более поздний, посвящен святым врачам бессребренникам и чудотворцам Косме и Дамиану, в Риме пострадавшим.

В годы безбожной власти приход явил своих подвижников веры и благочестия. В 1930 году был арестован и сослан в северные лагеря иеромонах Илия (Гиравко), в 1938 году расстреляны архимандрит Евфросин (Фомин) и член церковной двадцатки Андрей Анохин, приговорена к 10 годам лагерей староста Елена Кондратьева. С закрытием храма все имущество было изъято, в здании устроено зернохранилище, в недолгий период оккупации немцы содержали в нем скот. В 50-е годы храм снова открылся для верующих. Товарковский житель Андрей Павликов исполнил данный на фронте обет: если вернусь домой живым, буду служить Богу. Вернулся в звании полковника, с боевыми наградами, которые отворили ему двери во многие кабинеты. Полковник-фронтовик принял священный сан и семнадцать лет служил в Барятине. После о. Андрея самый длительный срок служил приехавший из Троице-Сергиевой Лавры ее постриженик иеромонах Аркадий (Афонин), покинувший Барятино после епископской хиротонии в 1991 году. За последующие два года сменилось несколько настоятелей, поэтому приехавшие 3 апреля 1993 сестры застали храм весьма запущенным. Утешало только присутствие чудотворной иконы Божией Матери «Ломовская», которую местные жители называли «Ламская», из-за церковно-славянского начертания с использованием титлов. Нескоро появилась возможность начать работы по возвращению храму былого благолепия, о котором рассказывали престарелые прихожанки, помнившие и богатое убранство, и роспись, и фигурную ограду из красного кирпича, окаймляющую церковь до закрытия в 1937 году. В тяжелейший для российской экономики период сестры переживали те же скорби, что и все малоимущие граждане родной страны. У монастыря не было богатых благодетелей, собрать небольшие средства на наружный ремонт удалось только в 1999 году. Наемная бригада выполнила его не столь качественно, как хотелось, но требовать большего за невысокую цену было тщетно. С 2001 году по благословению губернатора Калужской области Анатолия Дмитриевича Артамонова монастырю помогает калужский завод «Ремпутьмаш». Генеральный директор завода Вячеслав Анатольевич Дубровин принял нужды бедной пустыньки как свои собственные и распорядился выполнить капитальный ремонт внутренних помещений храма, поставить ограду вокруг обители, достроить келейный корпус. С участием работников завода заменены маковка купола и шпиль колокольни. После ремонта по благословению Владыки Климента началась подготовка к росписи купола, стен, потолка придела. Калужские художники Тамара и Всеволод Ситниковы закончили расписывать храм в апреле 2007 года. Главной святыней монастыря и храма является чудотворная икона Божией Матери «Ломовская». Имеются также частицы мощей свв. врачей бессребреников Космы и Дамиана Римских, святых Оптинских и Киево-Печерских старцев, свмч. Георгия Мещовского, свт. Тихона Задонского, прп. Серафима Саровского, частица посоха прп. Пафнутия Боровского. Храм открыт для посещений в часы богослужений, в другое время – по просьбе посетителей. Возле храма имеется

Другим основанием для открытия монастыря было фактическое существование при храме небольшой монашеской общины, сложившейсяв 70-е годы ХХ века попечением иеромонаха Аркадия (Афонина), постриженика Троице-Сергиевой Лавры; он служил здесь, с небольшим перерывом, с 28 февраля 1972 года до епископской хиротонии 25 марта 1991 года и назначения на Южно-Сахалинскую кафедру. В Барятине собрались прошедшие лагеря, утратившие здоровье и вернувшиеся в родные места монахини: Анастасия (Кузьмина), постриженица оптинского иеромонаха Мелетия (Бармина), схимонахиня Тихона, монахиня Никодима, слепая монахиня Иулитта, монахиня Мария (Климкина), монахиня Ксения. Они приходили на богослужения из ближних и дальних деревень, искали возможность поселитьсярядом с единственным действующим на территории от Медыни до Калуги храмом. Община пополнялась за счет местных одиноких прихожанок,но к 1993 году обессилела: состарившиеся постриженницы дореволюционных монастырей ушли ко Господу, а те, кого постригали в Барятине, достигли преклонных лет и не могли как прежде петь и читать за богослужением, ухаживать за храмом, который ветшал вместе с ними.

Приехавшие 3 апреля 1993 года сестры пришли в опустевший дом, выстроенный двадцать лет назад для общины, и все начали с нуля. Прежде всего позаботились о ежедневном кругебогослужения, который неукоснительно соблюдается по сей день: в шесть утра начинается утреннее богослужение с канонами монашеского правила; в 17 часов совершается вечерня и утреня, в 21 час читаются молитвы на сон грядущим и помянник. Насельницы пустыни живут по уставу общежительного монастыря: посещают все церковныеслужбы, имеют общую трапезу, трудятся на послушаниях.

Отсутствие средств долго не позволяло начать ремонт храма, приходилось мириться с неоштукатуренным, темным от копоти куполом, лет двадцать назад покрашенным белой масляной краской, неопределенного цвета стенами с разводами от мытья на высоте, куда бабушки доставали со стремянки, нелепыми росписями потолка. Но букеты живых цветов возле особо чтимых икон, грамотное монашеское пение и чтение придавали службе неповторимый колорит.

Большинство сестер горожанки; поселившись в деревне, они вдохновенно занялись сельским трудом: в первую весну посадили картофель, вскопали грядки под овощи, завели козу и корову, за лето построили скотный двор. К осени обитель уже имела свое подсобное хозяйство, обеспечивающее ее натуральными деревенскими продуктами. В 1995 году заложили фруктовый сад. Спустя несколько лет отважились поставить несколько ульев. Сегодня в собственности монастыря 18 гектаров кормовых угодий, два сада, большой огород, пасека, на новом скотном дворе три коровы, коза, ослик, куры.

С первых дней существования обители начали собирать библиотеку, и с первых же дней ввели богословский семинар по системе докладов. Так сложилось, что большинство сестер имеют интеллектуальную потребность, т.е. стремление постигать Бога не только всем сердцем и душою, но и всем разумением (Мф. 22, 37). Каждый год с сентября до Пасхи еженедельно проходят занятия по одной из богословских дисциплин: изучали историю Ветхого и Нового завета, догматику, литургику, историю Церкви, историю Русской Церкви, христианскую антропологию, историю монашества, историю русского монашества, кроме того, греческий язык Нового Завета, иконопись.

В октябре 1996 года началось строительство келейного корпуса с кухней, трапезной, подвалами; через шесть лет к нему была сделана пристройка с новыми кельями, большим помещением для библиотеки,зимнимсадом, медицинским кабинетом. Но сестры пожили в прекрасных условиях не долго. 4 мая 2007 года пожар за два часа уничтожил все труды, восемь тысяч томов библиотеки, имущество, нажитое за четырнадцать лет; подробности на странице

В монастырь часто обращаются люди, оказавшиеся в скорбных обстоятельствах, малоимущие, престарелые, одинокие, и никто не уходит без утешения. Нуждающиеся получают продукты, лекарства, одежду, духовные советы.

В дни школьных летних и зимних каникул обитель принимает девочек-подростков, желающих увидеть монашескую жизнь изнутри. Они живут в сестринском келейном корпусе, посещают богослужения, обучаются церковному чтению, выполняют посильные послушания в трапезной, швейной мастерской, на огороде, пользуются книгами из монастырской библиотеки.